Арсен Макоев намерен продолжить борьбу за реабилитацию имени сына Алексея, убитого два года назад в ходе спецоперации.
В Верховном суде КБР завершились слушания по делу Алексея Макоева, который обвиняется в незаконном обороте оружия и взрывчатых веществ (ч. 1 ст. 222 УК РФ) и покушении на жизнь сотрудников правоохранительных органов (ст. 317 УК РФ). 35-летнего мужчину убили в ходе спецоперации в апреле 2013 года.
Процесс был сложный, длился почти год, заседания несколько раз откладывались из-за состояния здоровья Арсена Макоева – отца Алексея, который является его законным представителем в суде.
Арсенал в машине
КАВПОЛИТ писал об этом процессе.
В ходе прений сторон гособвинитель Оксана Канукова рассказала, что Алексей Макоев 30 апреля 2013 года при неустановленных следствием обстоятельствах и месте, «осознавая общественную опасность своих действий», незаконно приобрел у неустановленного лица автомат Калашникова, магазин к нему, патроны, ручную осколочную гранату и множество другого оружия.
Оглашение списка всего арсенала, который Макоев якобы перевозил в своей машине, заняло у прокурора не менее пяти минут.
По словам Кануковой, Алексей привез все это оружие на 14 километр дороги Хасанья-Герпегеж Черекского района КБР. Там в его машину подсел человек, который вышел из лесного массива. Кто это был, следствие не установило.
Сотрудники правоохранительных органов как раз тогда проводили в этом районе оперативно-розыскные мероприятия. Находясь при исполнении, силовики попытались проверить документы, установить личность людей в машине и «пресечь деятельность Макоева, связанную с незаконным оборотом оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ».
Но Макоев, по версии гособвинения, «желая уйти от уголовной ответственности, и с целью посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов» открыл стрельбу из автомата. Ответным огнем он был убит.
Короткая перестрелка
Казалось бы все просто и понятно: мужчина привез оружие «лесным», но тут его поджидали представители правоохранительных органов. Короткая перестрелка – и плохой парень уничтожен.
Однако отец Алексея Арсен не согласен с тем, что его сына называют бандитом и преступником. Несмотря на слабое здоровье, он решил добиться реабилитации его имени.
По словам Арсена, сын много работал, чтобы прокормить семью. Он развозил по учреждениям хлеб, а по выходным занимался извозом. Не брал денег взаймы, из религиозных соображений не употреблял алкоголь.
Алексей начал молиться подростком – в 13-14 лет. Он читал Коран, соблюдал традиции ислама, выполнял все обряды. Но «в связи с исполнением религиозных обрядов в органы полиции он не доставлялся, физического давления на него не оказывалась, на причастность к преступлениям его не проверяли, ему никто не угрожал, и недоброжелателей у него не было».
Выступавшие в суде родственники и знакомые характеризовали Макоева как честного, жизнерадостного, мягкого человека. Один из друзей детства рассказал, что Алексей изучал Коран и арабский язык, совершал намаз, ходил в мечеть и осуждал проявления радикального ислама. Он исповедовал «правильный ислам и не одобрял действия ваххабитов», процитировала показания прокурор.
Пропал Алексей 29 апреля 2013 года. В тот день он должен был отвезти сестру по делам, но в назначенное время дома не появился. Тогда родные стали ему звонить, абонент был недоступен.
Позже они узнали о событиях в Черекском районе – что там обнаружена машина, похожая на автомобиль Алексея, но она и человек в ней сгорели.
Пресечь и уничтожить
Потерпевшими по этому делу признаны четверо представителей правоохранительных органов. Двое из них давали показания из тайной комнаты под псевдонимами. Личности еще двоих полицейских скрыты не были. Хотя суд с самого начала был открытым, полицейские добились того, чтобы их допросили на закрытом судебном заседании.
По версии силовиков, они получили информацию о встрече членов НВФ на участке дороги Хасанья-Герпегеж, выехали на предполагаемое место встречи и организовали засаду.
Через какое-то время подъехала машина. Кто в ней находился, сотрудники не знали. Минут через 20-30 из леса вышел человек в темной одежде и сел на пассажирское сиденье рядом с водителем. Полицейские, подозревая, что эти люди являются членами НВФ, решили установить их личности, вышли из укрытия и закричали: «Стоять! Полиция!».
Когда они стали подходить к машине, с водительского места открыли стрельбу. Ответным огнем стрелявший был убит.
Мужчина, подсевший в автомобиль, выскочил из него и побежал в сторону леса. Был он вооружен или нет, полицейские не видели, но в руках у него был какой-то мешок или рюкзак.
Перестрелка продолжалась примерно минуту. Убедившись, что никто не отстреливается, сотрудники полиции побежали за вторым человеком, но догнать его не сумели. Хотя мешок, который он вынес с собой из машины, потом был найден при осмотре места происшествия.
Вернувшись к машине, силовики услышали шипение: автомобиль загорелся, а потом взорвался.
На суде полицейские говорили о своей уверенности в том, что Макоев хотел убить их: они же пресекали его незаконную деятельность.
Виновность достоверна
После взрыва тело водителя было обезображено, мягкие ткани обгорели. На основании молекулярно-генетической экспертизы установлено родство Александра Макоева с его отцом Арсеном и матерью Светланой.
Кроме того, «на мешке обнаружены эпитолярные клетки, сопутствующие следам пота, и выявлены смешанные генетические профили, в которых присутствует биологический материал Макоева».
Прокурор, оценивая все исследованные доказательства, пришла к выводу об их достоверности и виновности Алексея Макоева в инкриминируемых ему преступлениях.
«Все доказательства добыты законным путем, протоколы следственных действий составлены в соответствии с действующим Уголовно-процессуальным кодексом РФ», – отметила прокурор.
Защита не согласна
Однако адвокат Ева Чаниева с позицией обвинения не согласна. На прениях она отметила, что сопоставление показаний потерпевших и свидетелей не дает четкой картины, которая свидетельствовала бы о причастности Алексея Макоева к обвинению.
«Наоборот, имеют место очень сбивчивые, неясные, абстрактные показания свидетелей и потерпевших. Складывается впечатление, что потерпевшие о чем-то умалчивают – в своем большинстве пытаются сказать, что не помнят событий. Естественно, появляются недоговоренности, которые не позволяют сделать вывод о том, что потерпевшие и свидетели обвинения ведут себя искренне в судебном заседании», – считает защитница.
По ее словам, в ходе предварительного следствия были нарушены принципы состязательности сторон и права обвиняемого Алексея Макоева, которые передаются его законному представителю Арсену Макоеву.
Арсен Макоев, признанный законным представителем, после объявления ему постановления о привлечении его сына Алексея в качестве обвиняемого был дважды допрошен органами предварительного следствия в качестве свидетеля.
Тем самым, по мнению адвоката Евы Чаниевой, органы предварительного следствия лишили его возможности высказаться по существу обвинения, рассказать о своих версиях, отношении к обвинению… А это неотъемлемое право обвиняемого.
Не могут быть признаны допустимыми и базовые доказательства вины Макоева, на которых основывается все обвинение, – два протокола осмотра места происшествия от 30 апреля 2013г. Они были неоднократно исследованы в ходе процесса.
Показания понятых не подтверждали обстоятельства, изложенные в протоколе осмотра места происшествия. Они не видели никакого трупа и обгоревшей машины.
Один из сотрудников Следственного комитета, указанный в протоколах осмотра места происшествия как участвующее лицо, признался, что одновременно занимался осмотром двух мест происшествия с разными следователями. Он объяснил: когда что-то находили, его приглашали на это место.
На вопрос, почему он расписался в каждом протоколе осмотра места происшествия, тем самым подтвердив свое присутствие на протяжении всей процедуры, сотрудник Следственного комитета обоснованного ответа не дал.
Он посчитал допустимым, что его зовут в разные места, а он просто ставит подпись. Исходя из его показаний, он не присутствовал при обнаружении каждого предмета, его звали только по факту.
Другой сотрудник Следственного комитета, участвовавший при осмотре, согласно протокола, рассказал, что изначально он не присутствовал на месте происшествия, подписал протокол через какое-то время после осмотра места происшествия – уже в кабинете следователя. Согласно его показаниям, он исходил из презумпции добросовестности следователя.
При осмотре и изъятии останков трупа с места происшествия не присутствовал ни врач, ни судмедэксперт – в нарушение закона. На вопрос, почему так получилось, суд обоснованного ответа не получил. Отсутствие специалистов при осмотре позволяет, по мнению адвоката Чаниевой, предполагать, что останки, изъятые с места происшествия, и останки, направленные на экспертизу, могут не принадлежать одному и тому же человеку.
Также адвокат подвергла сомнению результаты баллистической и взрывотехнической экспертиз, поскольку «они не устанавливают причастность Макоева к вменяемому ему преступлению».
Следы Макоева не обнаружены на сохранившихся после взрыва частях автомата. Кроме того, установлено, что автомат не был пригоден к использованию.
Есть еще один немаловажный факт: во всех протоколах допроса потерпевших в ходе предварительного следствия содержатся одинаковые грамматические ошибки, а предложения аналогичны по содержанию.
«Форма изложения протокола наталкивает на мысль, что эти люди не допрашивались, как положено. Их показания переносились по компьютеру, о чем свидетельствует ошибка относительно даты произошедшего события, которую потом назвали технической оплошностью следователя. Как объяснить, что, обладая разным лексическим запасом русского языка, все потерпевшие буква в букву повторяют один рассказ?» – возмутилась Чаниева.
Где второй?
Сторона защиты считает, что следствие велось поверхностно, несмотря на то что речь идет о смерти человека и о посягательстве на жизнь сотрудников полиции.
«Мне кажется, расчет на то, что никто ковыряться в деле не будет. Погибший сам не может что-то уточнить суду, представить дополнительные доказательства», – отметила защита.
Много вопросов относительно второго человека, который якобы вышел из леса и убежал туда же. Странно, что сотрудники правоохранительных органов, находясь рядом с машиной, не смогли задержать его и даже не ранили. Тем более что он выбежал из машины с тяжелым мешком.
«Для меня большой вопрос, был ли там вообще еще человек – а может, их было несколько?» – спросила адвокат.
И еще: если в руках человека большое количество оружия, в том числе гранаты, взрывное устройство, «зачем убегать, если можно отстреливаться, зачем стрелять из автомата, когда можно из мешка вытащить более опасное оружие?»
Опечатать и эвакуировать
В протоколе не указывается, что машина была опечатана и эвакуируется к месту хранения. «Что мешает заинтересованному лицу после того, как все не было надлежащим образом оформлено, положить в машину патрон, подкинуть туда какие-то боеприпасы? Чтобы я не могла говорить таких вещей, надо было машину опечатать, оформить, как она сопровождается, куда она транспортируется», – сказала Чаниева.
Вызвало подозрение и то, что в некоторых местах крыша срезана ножницами по металлу. Защита просила назначить экспертизу, но суд ее не удовлетворил.
Эксперты указали, что в машина была повреждена от взрыва газового баллона, установленного в багажнике. Но сотрудники стреляли в переднюю водительскую дверь. При осмотре ни одного пулевого повреждения в газовом баллоне не обнаружено. Тогда почему машина взорвалась?
«Если взрыв произошел так, как это описывает обвинение, почему неметаллические части остались без следов термического воздействия? То есть мягкое покрытие не было обгоревшим.
Оно находилось на заднем сиденье, а эпицентр взрыва был именно там. Как это объяснить? Металл горит быстрее? Экспертам этот вопрос не задают, наверное, с определенной целью», – предположила Чаниева.
На процессе ни один из допрошенных не сказал о возможной причастности Макоева к деятельности НВФ. По словам адвоката, эта информация проверялась и не нашла подтверждения:
«Сегодня можно только гадать, доставили ли Макоева на место происшествия насильно – или его лишили жизни, а потом привезли туда. А может, к нему в машину подсело какое-то засекреченное лицо и как таксиста попросило подвезти на то место – а значит, его просто использовали.
Категоричного ответа на все эти вопросы нет. Но можно утверждать, что его причастность к совершению инкриминируемого преступления не доказана – нет следов и фактов, доказывающих его причастность к совершению данного преступления».
В итоге Ева Чаниева попросила суд о прекращении уголовного преследования Алексея Макоева за непричастностью к совершению инкриминируемых преступлений.
В своем последнем слове Арсен Макоев просил суд вынести постановление о прекращении уголовного преследования сына за его невиновностью.
По его мнению, обвинение в отношении Алексея незаконно и является попыткой сотрудников полиции уйти от ответственности: они умышленно лишили жизни его сына, кощунственным образом сожгли его тело, чтобы уничтожить следы преступления, уверен мужчина.
Суд постановил
29 декабря рано утром суд огласил свое постановление – посчитал доказательства достаточными для разрешения уголовного дела, но не нашел оснований для реабилитации Алексея Макоева, поэтому постановил прекратить уголовное дело на основании его смерти, согласно п. 4 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ст. 254 УПК РФ.
Но сдаваться на этом Арсен Макоев не намерен. С самого начала процесса он говорил, что готов на всех уровнях доказывать невиновность сына, чтобы реабилитировать его. Свою позицию мужчина не изменил и сегодня, потому что уверен в невиновности Алексея.
Ева Чаниева и Арсен Макоев в установленные законом сроки намерены подать апелляционную жалобу на постановление Верховного суда КБР в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда РФ.
Залина Арсланова
Источник: kavpolit.com
